Аналитика

После публикации в «Зеркале недели» статьи «Земельные фейки» (см. по ссылке) началась дискуссия, что статья – манипуляция, поскольку в ней утверждается, что Европейский суд по правам человека (далее – ЕСПЧ) не признавал мораторий незаконным и таким, который противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Как говорят о судебных решениях, каждое дело имеет свои обстоятельства. Именно в аспекте обстоятельств и нужно рассматривать конкретное решение суда, в том числе, и по делу «Зеленчук и Цицюра против Украины».

В решении суд указал, что:

«105. Суд отмечает, что мораторий и его продление имели основу в национальном законодательстве, которое никогда не признавалось неконституционным…

106. Суд отмечает, что аргумент заявителей о неопределенности, созданной повторяющимися продлениями моратория и повторяющейся неспособностью Верховной Рады Украины и Правительства соблюсти установленные ими сроки для создания рынка земли сельскохозяйственного назначения, сделала соответствующее законодательство непредсказуемым. Однако он считает, что этот аргумент скорее соответствует установлению того, был ли соблюден органами власти справедливый баланс между соответствующими интересами…

107. Таким образом, Суд считает, что ограничения, установленные касательно осуществления прав заявителей, соответствовали требованию «законности», присущему статье 1 Первого протокола к Конвенции.

110. Суд отмечает, что его роль в принципе не заключается в решении вопроса о том, должно ли государство, которое решило передать частным лицам земли, которые ранее принадлежали государству, разрешить после этого новым владельцам продавать ее, и на каких условиях. Согласно установившейся практике Суда, его задача заключается не в пересмотре национального закона in abstracto, а в выяснении того, вызвал ли способ его применения к заявителю или влияние на заявителя нарушение Конвенции…».

Следовательно, суд не определял, является ли законным мораторий и противоречит ли он сам по себе ст. 1 Первого протокола к Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Суд определял, был ли соблюден органами власти справедливый баланс между соответствующими интересами и вызвал ли способ применения закона к заявителю или влияние на заявителя нарушение Конвенции…

Суд, рассматривая дело, сделал акцент на лицах-заявителях:

«139. …В частности, усматривается, что налоговое законодательство налагает взыскания на владельцев, которые не передают свою землю в аренду сельскохозяйственным товаропроизводителям и предоставляет преимущества тем, кто делает это (см. пункт 27), несмотря на то, что заявители, очевидно, в любом случае имели бы право на освобождение от уплаты налога в связи с их преклонным возрастом.

Кроме того, положения, устанавливающие минимальный срок аренды земли в семь лет, очевидно, также направлены на создание стабильности для арендаторов, но тем самым они, вероятно, дополнительно ограничивают возможность владельцев требовать большей арендной платы во время пересмотра условий аренды (см. пункт 34).
Также целесообразно предположить, что, как было указано (см. пункты 82 и 95), мораторий определенным образом сдерживает размер арендной платы, хотя трудно определить ее точный показатель, учитывая, что за последние десятилетия в Украине никогда не было функционального рынка земли…

140. Следует также отметить, что в упомянутых делах меры по контролю арендной платы были обоснованы обеспокоенностью касательно социальных прав третьих лиц, часто уязвимых категорий населения, в защиту которых были направлены схемы контроля арендной платы…

Абсолютно наоборот, в данном деле сами заявители, а также другие владельцы могут считаться уязвимыми, в любом случае, по крайней мере, учитывая их преклонный возраст…

144. При оценке строгости бремени, возложенного на заявителей, Суд также считает такими, которые относятся к делу:

(I) продолжительность периода, в течение которого действовали ограничения, которая сейчас достигла в целом семнадцати лет, при этом ограничения влияют лично на первую заявительницу и на второго заявителя более двенадцати и десяти лет соответственно…

(I) широкий объем ограничений, при котором они препятствуют заявителям отчуждать их землю почти любым способом и использовать ее с любой другой целью, кроме сельского хозяйства, и

(III) общий и негибкий характер ограничений, которые не подлежат ни одному индивидуальному пересмотру или исключению…».

Суд, рассматривая дело, решал вопрос о том, привело ли чрезмерное бремя, возникшее в результате совокупности обстоятельств, к нарушению Конвенции:

«146. В конце концов, указанная неопределенность, созданная неоднократными продлениями моратория, сама по себе усилила бремя, возложенное на заявителей. Осуществление одной из основных составляющих их права собственности, права распоряжаться своим имуществом (см. пункт 28), стало предметом принятия законодательства неопределенного содержания, принятия, которое осуществлялось способом, представляющимся непредсказуемым и недостаточно разъясненным.

147. Суд приходит к заключению, что на заявителей, как на физических лиц, было возложено бремя неспособности органов власти соблюсти установленные ими самими цели и конечные сроки. Учитывая неубедительность оснований для выбора наиболее ограничительной альтернативы из доступных органам власти, а не менее ограничительных мер, Суд считает, что бремя, возложенное на заявителей, является чрезмерным.

148. Учитывая указанные рассуждения и непредоставление Правительством достаточных аргументов для обоснования мер, примененных к земле заявителей, Суд приходит к заключению, что государство-ответчик вышло за пределы своей широкой свободы усмотрения в этой сфере и не обеспечило справедливый баланс между общим интересом общества и имущественными правами заявителей.

149. Соответственно было нарушение статьи 1 Первого протокола к Конвенции».

Таким образом, нарушением Конвенции в отношении лиц-заявителей (людей преклонного возраста, признанных судом уязвимыми, которые в течение 10 и 12 лет были собственниками земли и не могли воспользоваться своим правом) признано именно чрезмерное бремя, которое было вызвано их статусом, невыполнением государством своих обещаний касательно целей и срока введения моратория.

Но суд никогда не признавал, что сам мораторий противоречит Конвенции.

Более того, суд отметил, что:

«150. Суд подчеркивает то, что проблема, которая лежит в основе нарушения статьи 1 Первого протокола к Конвенции, касается самой законодательной ситуации, и что его заключения выходят за пределы личных интересов заявителей по этому делу.

Суд считает, что государство-ответчик должно принять надлежащие законодательные и/или другие меры общего характера с целью обеспечения справедливого баланса между интересами владельцев земель сельскохозяйственного назначения с одной стороны, и общими интересами общества с другой стороны, в соответствии с принципом защиты имущественных прав согласно Конвенции.

Суд не должен определять, каким образом следует уравновесить эти интересы. Согласно статье 46 государство имеет свободу выбора мер, с помощью которых оно будет выполнять свои обязательства, следующие из исполнения решения Суда…

Решение Суда не следует понимать как такое, которое обязывает безотлагательно ввести неограниченный рынок земель сельскохозяйственного назначения в Украине».

Поэтому читаем и делаем выводы, кто же именно манипулирует…

Обращаем Ваше внимание на то, что приведенный выше комментарий не является консультацией и предлагается в информационных целях. В конкретных ситуациях рекомендуется получение полной профессиональной консультации.

С уважением,

© WTS Consulting LLC, 2019

Прокомментировать