Аналитика

История вопроса

Ещё первоначальная редакция П(С)БУ № 11 «Обязательства», утвержденная приказом МФУ № 20 от 31.01.2000 г. содержала норму о дисконтировании долгосрочных процентных обязательств. Выглядело это следующим образом: п. 10 П(С)БУ № 11 предусматривал, что «долгосрочные обязательства, на которые начисляются проценты, отражаются в балансе по их настоящей стоимости. Определение настоящей стоимости зависит от условий и вида обязательств». В свою очередь п. 4 П(С)БУ № 11 определял настоящую стоимость как «дисконтированную сумму будущих платежей (за вычетом суммы ожидаемого возмещения), которая, как ожидается, будет необходима для погашения обязательства в процессе обычной деятельности предприятия». На этом, собственно, все. Никаких разъяснений по поводу того, как приводить сумму долгосрочного обязательства к настоящей стоимости путем дисконтирования, Минфин не предоставлял (и продолжает хранить свое молчание по сей день). За отсутствием инструментария, бухгалтера не слишком проникались данной проблемой, оставляя её «областью мудрствования» теоретиков от бухучета. На текущие процентные обязательства или долгосрочные беспроцентные задолженности данные нормы не распространялись, они согласно п. 12 П(С)БУ № 11 учитывались в балансе в «сумме погашения», которую п. 4 П(С)БУ № 11 определяет как «недисконтированную сумму денежных средств или их эквивалентов, которая, как ожидается, будет уплачена для погашения обязательства в процессе обычной деятельности предприятия».

Идиллия продолжалась до тех пор, пока ситуация не попала в поле зрения контролирующих органов, следствием чего стало письмо ГФС Украины № 18 311/7/99-99-14-03-17 от 18.06.2018 г. Пункт 4-й сего обширного документа посвящен интересующей нас проблеме и требует дисконтировать все долгосрочные кредиторские задолженности. Поскольку, как уже отмечалось, П(С)БУ № 11 необходимого порядка не содержит, контролеры «пошли своим путем»:

• из П(С)БУ № 13 «Финансовые инструменты» были позаимствованы нормы п. 29 о первоначальной оценке финансовых инструментов по «фактической себестоимости» и п. 31 о переоценке на дату баланса финансовых обязательств по «амортизированной себестоимости»;
• поскольку П(С)БУ № 13 (подобно П(С)БУ № 11) не содержит даже намека относительно способов определения такой «амортизированной себестоимости финансовых обязательств», её, ничтоже сумняшеся, заменили «амортизированной себестоимостью финансовой инвестиции», позаимствовав соответствующее определение из п. 3 П(С)БУ № 12 «Финансовые инвестиции». П(С)БУ № 12 понадобился прежде всего потому, что в п. 8 предусматривает, что «сумма увеличения или уменьшения балансовой стоимости финансовых инвестиций на дату баланса (кроме учитываемых по методу участия в капитале) отражается в составе прочих доходов или прочих затрат соответственно». Кроме того, трюк с подменой понятий позволил «притянуть» сюда же п. 10 П(С)БУ № 12, согласно которому «финансовые инвестиции, удерживаемые предприятием до их погашения, отражаются на дату баланса по амортизированной себестоимости финансовых инвестиций», при этом «разница между себестоимостью и стоимостью погашения финансовых инвестиций (дисконт или премия при приобретении) амортизируется инвестором на протяжении периода с даты приобретения до даты их погашения по методу эффективной процентной ставки». То, что амортизируется именно «премия при приобретении», контролеров никак не смутило, главное выдернуть из контекста слова «дисконт», «амортизируемая себестоимость» и «отражается в составе прочих доходов». Однако этой «картине маслом» не хватало последнего штриха – ведь эффективная процентная ставка, применяемая при амортизации финансовых инвестиций, рассчитывается, исходя из той самой фактической премии при приобретении или дисконта, которые в систему их умозаключений никак не вписывались.
• на помощь «пришел» П(С)БУ № 28 «Уменьшение полезности активов». Из него «выдернули» п. 11, дающий определение «настоящей стоимости будущих чистых денежных поступлений от актива» путем применения «соответствующей ставки дисконта к будущим денежным потокам от непрерывного использования актива и его продажи (списания) в конце срока полезного использования (эксплуатации)», и п. 14, характеризующий ставку дисконта как рыночную процентную ставку, которая используется в операциях с аналогичными активами. При отсутствии рыночной процентной ставки ставка дисконта основывается на процентной ставке по возможным займам предприятия или рассчитывается по методу средневзвешенной стоимости капитала предприятия». По сути, ключевыми словами, необходимыми контролерам независимо от контекста, были «настоящая стоимость» и «ставка дисконта» как «рыночная процентная ставка».

«Вишенкой на торте» стала формула дисконтирования, к которой мы еще вернемся:

РV = FV / (1 + і) ⁿ, где

FV (Future value) – будущая стоимость;

PV (Present value) – настоящая стоимость;

і (Interest) – ставка дисконтирования (средняя учетная ставка рефинансирования НБУ);

n – срок (число периодов начисления).

Излишне отмечать, что в подобном виде данная формула в П(С)БУ отсутствует, хотя в расчете дисконтирования денежных потоков в примере П(С)БУ № 28 относительно уменьшения полезности активов подобный метод применен. Точно также отсутствует императив принятия средней учетной ставки рефинансирования НБУ в качестве базиса для определения ставки дисконта. Это все плод «полета фантазии» контролеров, точно так же, как и попытка «скрестить ужа с ежом», применяя отдельные элементы операций с активами к обязательствам (пассивам). Ещё раз отметим: ни П(С)БУ № 11, ни П(С)БУ № 13 не дают ни правил, ни процедур для определения «настоящей стоимости долгосрочных обязательств» или «амортизируемой себестоимости финансовых обязательств». В письме № 18 311 путем подмены понятий и откровенных манипуляций фактически самостоятельно создан отсутствующий в П(С)БУ порядок дисконтирования обязательств. Что там говорит ст. 19 Конституции? «Органы государственной власти обязаны действовать только на основании, в пределах полномочий и способом, которые предусмотрены Конституцией и Законами Украины?» Забудьте, это не для контролеров, для них «закон не писан».

Ярким подтверждением выглядит пример из приложения № 4 к письму № 18 311, где по вексельным беспроцентным обязательствам номинальной стоимостью 6 433 384 грн доначислено 4 650 066 грн дохода от дисконтирования задолженности и 46 444 грн амортизации дисконта. А как же применение дисконтирования только к «процентным» обязательствам из п. 10 П(С)БУ № 11? А никак!

Слепленный из фрагментов П(С)БУ фискальный Франкенштейн вырвался на волю, в результате как из рога изобилия «посыпались» судебные споры (в качестве примера можно привести решения Окружного административного суда г. Киева от 23.08.2018 г. по делу № 826/9 136/17 (возвратная беспроцентная ссуда), Киевского апелляционного административного суда от 18.09.2018 г. по делу № 826/14 449/17 (векселя), Окружного административного суда г. Киева от 04.12.2018 г. по делу № 826/16 321/18 (непогашенная задолженность по процентной ссуде от нерезидента). Необходимо отдать должное, суд во всех этих случаях стал на сторону налогоплательщика. И тут Минфин (с опозданием на год) сказал свое слово: согласно приказа № 379 от 16.09.2019 г., вступившего в силу 29.10.2019 г., пункт 8-й предыдущей редакции удалили, а из п. 9, бывшего ранее 10-м, убрали слова «на которые начисляются проценты». В результате этого нехитрого маневра все долгосрочные обязательства на дату баланса должны учитываться по настоящей стоимости путем дисконтирования будущих платежей, о порядке расчета которых Минфин по-прежнему хранит гордое молчание.

Для бухгалтеров это стало «тьмою кромешною» и «карой минфиновской», изрядно подпортив ощущение праздника в канун Рождества. Дисконтирование при молчаливом попустительстве МФУ означало «самоначисление» порою совершенно фантастических сумм доходов с последующей уплатой налога на прибыль, недисконтирование – формальное нарушение стандартов, искажение финансовой и налоговой отчетности, проблемы с аудитом и т.д. и т.п.

Посмотрим, насколько все плохо на самом деле, избрав наиболее распространенную «проблему» – долгосрочные беспроцентные ссуды.

Дисконтирование и здравый смысл

Как это банально ни звучит, но «дисконтирование дисконтированию – рознь». И здесь нас ожидает первое открытие, пока чисто технического свойства:

формула РV = FV / (1 + і) ⁿ, приведенная в письме № 18 311 и многократно повторенная после, является специфическим, достаточно узким и мало применяемым к обязательствам юридических лиц приемом, поскольку целиком основана на сложных (капитализируемых) процентах (новые проценты по задолженности начисляются и на сумму долга, и на уже начисленные проценты). Гораздо более распространенными в бизнес-практике являются «простые проценты», когда их начисление ограничивается только суммой самой задолженности. В таком случае и формула настоящей стоимости примет вид: PV = FV : (1 + i*n), где при тех же составляющих, сумма самого дисконта может быть практически на порядок ниже.

А вот причина этого расхождения в формулах носит уже методологический характер. Финансовая математика рассматривает временную стоимость денег с точки зрения альтернативной стоимости их использования. Деньги могут быть инвестированы и приносить доход, а могут сохраняться в виде первоначальной суммы. В таком случае неполученный доход выступает в роли альтернативных издержек от неиспользования денег. В инвестиционной деятельности таким образом сравнивается инвестиционная привлекательность различных проектов для одного и того же размера инвестиций. Подобные расчеты (перевод будущих денежных потоков путем их дисконтирования в настоящую стоимость первоначальной инвестиции) имеют умозрительный характер и никоим образом не связаны с реальным движением активов, поскольку их задача – обеспечить базу для сравнения. Однако применение «сложных» процентов в этих расчетах вполне оправдано, поскольку при исчислении такой «альтернативной доходности» обеспечивает максимальный эффект учета всех составляющих дохода.

А как же П(С)БО № 28? А в нем теория временной стоимости денег вступает во взаимодействие с практикой бухгалтерского учета. В учете мало места для прогнозных или оценочных суждений, он опирается на достоверные и обоснованные данные о конкретных активах и обязательствах, недаром «историческая (фактическая) себестоимость», определяющая приоритет оценки активов и обязательств, исходя из затрат на их приобретение (создание), возведена в ранг одного из краеугольных учетных принципов. Тем не менее, место для прогнозных и оценочных суждений все же оставлено, но для того, чтобы они стали признанными оценками, им необходимо пройти через «сито» другого краеугольного принципа бухучета – принципа «осмотрительности», согласно которому применяемые в бухучете методы оценки должны предотвращать занижение оценок обязательств и затрат и завышение оценки активов и доходов предприятия (п. 6 раздела ІІІ П(С)БУ № 1). Так вот, дисконтирование прогнозных денежных потоков при оценке «уменьшения полезности активов» по методу «сложного процента» приемлемо, поскольку страхует пользователя от «завышения стоимости» данного актива, корректируя изменение его виртуальной ценности во времени, но это – «дорога с односторонним движением» и в обратную сторону (увеличение стоимости) – формула уже «не работает». Более того, когда речь идет о реальных активах, например, финансовых инвестициях, то там подобного дисконтирования нет и в помине, поскольку применяется эффективная процентная ставка, исчисляемая из реального дисконта/премии при операциях с ними.

Активы активами, а как обстоит дело с обязательствами? Переход от настоящей (PV) к будущей (FV) стоимости по методу «сложного процента» позволяет определить совокупную сумму выплат на взятый кредит. Это обычная практика для потребительских кредитов (поэтому запрос Amortized Loan выводит на автокредиты или потребительскую ипотеку). А вот дисконтирование будущей стоимости процентного займа для перевода в настоящую – непродуктивно, поскольку математически должно возвращать нас к непогашенной сумме тела кредита.

Что касается дисконтирования беспроцентного займа или задолженности – то оно вообще не имеет ни экономического содержания, ни здравого смысла. Математически – оно возвращает нас к номиналу (показатель процентной ставки равен нулю), попытка «навесить» на неё произвольную процентную ставку (ставка рефинансирования НБУ? а может ставка заимствования по государственным ценным бумагам? средневзвешенная ставка банковских долгосрочных кредитов? что выбрать и почему приоритет отдан именно этому выбору?) приводит ситуацию к абсурду. Что отражает такая продисконтированная стоимость? У нас уменьшилась сумма обязательства? Нет, осталась равной непогашенной сумме номинала. Появился доход (напомним, это увеличение активов или уменьшение обязательств)? Тоже нет. Тогда в чем смысл? Ответа – нет.

Возникает вопрос: «А как так могло получиться, что полстраны ни с того ни с сего бросилось осваивать финансовую математику, не понимая, что происходит и зачем?». Ответ можно получить у Джона Фрума. Безымянный солдат, назвавший себя «John from America», стал объектом поклонения на Вануату как собирательный образ богов, сбрасывавших на острова Меланезии грузы со снаряжением и продуктами во время второй мировой. Война закончилась, но меланезийцы на протяжении 75 лет верили, что если имитировать взлетные полосы, разложить сигнальные огни и изображать солдат, боги принесут им карго (товары) как ранее. Дисконтирование беспроцентных обязательств – из разряда бухгалтерских карго-культов, когда первоначальный смысл потерян, а осталась только форма выражения. Для того, чтобы убедиться, достаточно обратиться к первоисточнику, посмотрев, «что у них там, за бугром».

Дисконтирование займов и МСФО

В отличие от П(С)БУ № 11, не имеющего прямого аналога, у П(С)БУ № 13 есть свой МСФО-«побратим», IFRS № 9 «Финансовые инструменты». Он охватывает не все типы обязательств, но в нашем случае вполне приемлем. Итак, согласно п. «g» п. 2.1 главы 2 МСФО № 9 данный стандарт применяется всеми предприятиями ко всем финансовым инструментам за исключением в том числе обязательств по предоставлению займов, кроме займов предусмотренных п. 2.3 главы 2 настоящего стандарта. В свою очередь пп. «с» п. 2.3 главы 2 включает «обязательства по предоставлению займов по цене ниже рыночной», что вполне может соответствовать нашим беспроцентным ссудам. Таким образом несмотря на двойное отрицание в п. 2.1 гл. 2 МСФО № 9 приходим к выводу, что на беспроцентные (или предоставленные по сниженной ставке) ссуды он таки распространяется. При этом в отношении «нерыночных» займов нас отсылают к пп. «d» п. 4.2.1 главы 4 МСФО № 9.

Сам п. 4.2.1 главы 4 МСФО гласит, что «организация должна классифицировать все финансовые обязательства, как оцениваемые впоследствии по амортизируемой стоимости, за исключением …», и в списке этих исключений присутствует вышеупомянутый пп. «d» п. 4.2.1, предлагающий оценивать их, исходя из первоначально признанной в соответствии с п. 5.1.1 главы 5 суммы, за вычетом, когда уместно, суммы дохода согласно МСФО № 15. Поскольку МСФО № 15 «Доход от договоров с клиентами» оперирует понятиями реальных доходов в части начисленных/полученных компенсаций, а амортизацию рассматривает только в отношении дополнительных затрат по сделке, подлежащих компенсации, приходим к выводу, что исчисление «абстрактных» доходов в случае беспроцентной ссуды неуместно. Это приводит нас к п. 5.1.1 главы 5, который гласит, что «организация должна оценивать … финансовое обязательство по справедливой стоимости, увеличенной или уменьшенной в случае … финансового обязательства, оцениваемого не по справедливой стоимости через прибыль или убыток на сумму затрат по сделке, которые напрямую относятся к выпуску … финансового обязательства». «Человеческим» языком это означает, что займы и впоследствии (на даты баланса) отражаются по своей первоначальной стоимости.

При этом сохраняется право оценивать любые финансовые обязательства «по справедливой стоимости» через прибыль или убыток на основании пп. «а» п. 4.2.1 главы 4 МСФО № 9, если «это обеспечивает предоставление более уместной информации» (пп. 4.2.2 главы 4 МСФО № 9). Аналогичные по содержанию нормы содержит и МСБУ (IAS) № 39 «Финансовые инструменты: признание и оценка» (п. 4 и п. 47 «г») соответственно).

Впрочем, само понятие «амортизированной себестоимости финансовых обязательств» тоже отличается от того образа, который сложился в умах под воздействием письма № 18 311. Возвращаемся к упомянутому п. 47 МСБУ № 39, согласно которому «после первичного признания субъекту хозяйствования следует оценивать все финансовые обязательства по амортизированной себестоимости, применяя метод эффективной ставки процента». Однако как именно «это работает», мы находим в приложении А «Руководство к применению», в частности п. К 36, в котором указано, что «при применении метода эффективной ставки процента субъект хозяйствования, как правило, амортизирует любые комиссионные затраты, уплаченные или полученные «пункты», расходы на операции или любые иные премии или скидки, включенные в исчисление эффективной ставки процента на протяжении ожидаемого срока инструмента». Таким образом, мы имеем не абстрактные упражнения в финансовой математике с дисконтированием задолженности на придуманный виртуальный процент и без какого-либо экономического смысла этой операции, а вполне определенное распределение во времени реально понесенных затрат или полученной премии, что вполне укладывается в теорию и практику бухучета.

Дисконтирование и П(С)БУ

Если бы налогоплательщиков (а ведь несмотря на формально теоретический характер дискуссии о дисконтировании, дело все равно «упирается в деньги», в данном случае в налог на прибыль) внезапно перенести «на другую сторону баррикады», одного того факта, что П(С)БУ не содержат самого порядка дисконтирования долгосрочных обязательств было бы достаточно, чтобы снять этот вопрос с повестки дня. Именно так ведет себя любой отечественный государственный орган в подобной ситуации. В любой другой стране абсурдность виртуального дисконтирования и его противоречие международной практике послужили бы достаточным основанием, чтобы, опять же, «закрыть вопрос». Однако, как говорил наш первый Президент, «маємо те, що маємо», потому доказать неприемлемость «виртуального» дисконтирования мало, необходимо сделать это, опираясь на конкретные нормы действующего законодательства, каким бы «кривым» и негуманным оно не было. Попробуем это сделать.

Во-первых, следует сразу вывести из категории дисконтирования тех, кто несет обязательства по долгосрочным процентным займам и может обосновать «рыночную ставку дисконта» (процента по займу). Как отмечалось выше, здесь работает чистая математика: приведение будущей стоимости (FV) денежных потоков по возврату обязательства (сумма займа и начисленных на него процентов) к настоящей (PV) путем дисконтирования на определенную дату просто возвращает нас к номинальной сумме задолженности. И пункты 11 и 14 П(С)БУ № 28 здесь только «на руку». Единственное, что необходимо учитывать, это использование «правильной» формулы дисконтирования (если займ получен под «простые проценты», то и дисконтирование должно осуществляться по формуле приведения к настоящей стоимости под «простые проценты», впрочем, на это прямо указывает обновленный п. 9 П(С)БУ № 11, согласно которому определение настоящей стоимости «зависит от условий и вида обязательства», таким образом категорически неприемлемо обязательство, принятое под «простые проценты», дисконтировать по формуле «сложных»).

А как быть заемщикам беспроцентных долгосрочных займов? Возвращаемся к п. 4 П(С)БУ № 11, в котором настоящая стоимость обозначена как «дисконтированная стоимость будущих платежей». Будущие платежи в данном случае составят номинал займа в соответствии с графиком погашения, значит все упирается в ставку дисконта. Между прочим, так полюбившийся фискалам п. 11 П(С)БУ № 28 говорит о том, что настоящая стоимость будущих чистых денежных поступлений определяется «применением соответствующей ставки дисконта». Это «в дым» разбивает представление о ставке дисконтирования как о каком-то едином или усредненном показателе. В нашем случае ставка должна соответствовать виду обязательства.

Собственно, об этом повествует и п. 14 П(С)БУ № 28, слова из которого любят выдергивать из контекста: «ставка дисконта основывается на рыночной процентной ставке, которая используется в операциях с аналогичными активами. При отсутствии рыночной процентной ставки ставка дисконта базируется на процентной ставке на возможные займы предприятия или рассчитывается по методу средневзвешенной стоимости капитала предприятия».

Даже не будем углубляться в область, где стоимость собственного капитала может принимать отрицательное значение. Главное, что П(С)БУ № 28 не приемлет «единой» дисконтной ставки, которую пытаются навязать бухгалтерам, она, собственно, базируется на ставке по аналогичным операциям или возможным подобным займам. И здесь мы не можем не принять во внимание тот факт, что беспроцентные ссуды всегда являются операциями со связанными лицами. Фактически это легкодоступный способ финансирования предприятия собственниками или партнерами в обход процедур участия в капитале. Поэтому и процентная ставка по подобным займам составляет «ноль процентов». Любители НДС подтвердят, что «нулевая ставка» не вымысел, впрочем, и в финансовых операциях ближнего и далекого зарубежья она также присутствует. Более того, по подобным займам процентная ставка и не может быть выше нуля!

Закон Украины «О финансовых услугах и государственном регулировании рынка финансовых услуг» № 2664-ІІІ от 12.07.2001 г. под финансовой услугой подразумевает «операции с финансовыми активами, осуществляемыми в интересах третьих лиц за собственный счет или за счет этих лиц, а в случаях, предусмотренных законодательством – и за счет привлеченных от третьих лиц финансовых активов, с целью получения прибыли» (пп. 5 п. 1 ст. 1). В свою очередь пп. 6 п. 1 ст. 4 данного Закона предоставление денег в займ, в том числе на условиях финансового кредита, относит к финансовым услугам.

Именно беспроцентный характер «возвратной финансовой помощи» и позволяет уходить от её квалификации в качестве «финансовой услуги», таким образом мы имеем совершенно специфический рынок заимствования, на котором нулевая ставка является единственно возможной ставкой дисконтирования. Возвращаясь к формуле дисконтирования, при нулевой процентной ставке дисконта, будущая стоимость всегда будет равняться настоящей.

Подобный подход должен применяться и в отношении прочих беспроцентных обязательств (вексельных задолженностей) или низкопроцентных займов. Всякий раз необходимо оценивать специфичность каждого вида задолженности, а не загонять всех «под одну гребенку». При этом на случай «как бы чего не вышло» свои соображения относительно определения настоящей стоимости будущих денежных потоков погашаемого обязательства можно оформить бухгалтерской справкой.

Несколько слов о принципах

Как нормативный акт какого-либо государственного органа не может противоречить Конституции, так и применение отдельного П(С)БУ не может выходить за рамки концептуальных основ и принципов бухгалтерского учета. В статье 4-й Закона Украины «О бухгалтерском учете и финансовой отчетности в Украине» говорится о принципе «полного освещения», предусматривающем, что «финансовая отчетность должна содержать всю информацию о фактических и потенциальных последствиях хозяйственных операций и событий, способных повлиять на решения, которые применяются на её основе». Помимо непосредственно перечисленных в данной статье Закона, бухгалтерский учет основывается также на «прочих принципах, определенных международными стандартами или национальными положениями (стандартами) бухгалтерского учета, или национальными положениями (стандартами) бухгалтерского учета в государственном секторе, в зависимости от того, которые из приведенных стандартов применяются предприятием». Как отмечалось выше, одним из основополагающих принципов национальных стандартов бухгалтерского учета является «принцип осмотрительности», согласно которому применяемые в бухгалтерском учете методы оценки «должны предотвратить занижение оценки обязательств и затрат и завышение оценки активов и доходов».

Именно поэтому занизить оценку актива (П(С)БУ № 28) можно, а вот занизить оценку обязательства (П(С)БУ № 11), переведя его часть в виртуальный дисконт, не имеющий ничего общего с реальным денежным потоком, – категорически нельзя, как нельзя и «раздувать» доходы на дату баланса за счет таких надуманных доходов –  это искажает информацию о фактических последствиях хозяйственной операции.

Кстати, помимо Закона «О бухучете» и П(С)БУ № 1, страдает и П(С)БУ № 15, определяющий доход «увеличением актива или уменьшением обязательства, обуславливающим увеличение собственного капитала, при условии, что оценка дохода может быть достоверно определена». Взяв для примера беспроцентный возвратный займ, мы увидим, что ни один из элементов определения дохода при дисконтировании по надуманной ставке (даже если это целая ставка рефинансирования НБУ!) с ним «не работает»: активов не прибавляется, действительное обязательство не уменьшается (достаточно представить, что условия изменились, и займ возвращается немедленно), да и любая процентная ставка для оценки дохода, кроме нулевой, может быть оспорена.

Поэтому давайте применять принципиальность в вопросах дисконтирования обязательств и не искажать собственную отчетность в угоду карго-культу.

Обращаем Ваше внимание на то, что приведенный выше комментарий не является консультацией и предлагается в информационных целях. В конкретных ситуациях рекомендуется получение полной профессиональной консультации.

С уважением,

© WTS Consulting LLC, 2021

Прокомментировать